Globus in Net | Книги по интересам

Сокровища Валькирии

Заказать книгу почтой

Партнеры:

БАД NSP

Натуральная косметика:

Заработать

как создать сайт
раскрутка сайта
заработать в интернет

sp:

Акадения управления

Цикл лекций по Общей Теории Управления

set:

"Страга Севера"

Кристофер поставил на стол три высоких бокала и тренированной рукой наполнил их из колбы миксера жидкостью, по виду напоминающей какао со сливками.

- Прошу вас, господа.

Мистер Прист? Это не отравлено.

Мамонт отхлебнул глоток - по вкусу напиток напоминал кислород, но сильно отдавал миндальным орехом.

Пена тихо шипела в бокале, оставляя стенки чистыми и сухими.

- Пить следует маленькими глотками и быстро, - поучал он, опрастывая свой бокал.

- "Валькирия" усваивается уже во рту, но это не наркотик и не алкоголь.

Все компоненты приготовлены из натуральных продуктов и газов.

Никаких квасцов, дрожжей, холестерина.

Это уникальный и божественный напиток.

Сегодня вам можно не обедать: достаточное число калорий вы уже получили.

Мамонт отпил чуть больше половины и отставил бокал.

В гортани и носу приятно пощипывало, как от хорошего шампанского.

- Вы приехали в Россию как рекламный агент? - спросил он.

- Мистер Прист, "Валькирия" в рекламе не нуждается, - Кристофер, улыбаясь, смотрел на Дару.

- Вся реклама - попытка сбыть негодный товар.

"Валькирия" пойдет по России из рук в руки, без фирменных магазинов и торговых палаток.

Она пойдет, как таинственная женщина, которую желают все и все провожают жадными взглядами.

Вы слышали о таком продукте, как гербалайф? Это основанное на травах сбалансированное питание.

Нет, мы не имеем отношения к Марку Хьюзу и его гербалайфу, но давно и пристально наблюдаем за его опытом, должен сказать, весьма полезным для нас. Нравится его идея, размах и напор.

"Валькирия" обольстит Россию таким же путем, но более стремительным, ибо имеет другие качества и очень низкую цену.

Мы не имеем намерений зарабатывать на этом миллиарды.

Пусть дистрибьютеры получат продукт бесплатно и продают по цене, установленной нами, пусть они зарабатывают себе на жизнь.

А отсюда, из России, "Валькирия" отправится завоевывать мир.

Мамонт прислушивался к собственному состоянию.

Сначала по телу разошлось благодатное тепло, затем в суставах и крупных мышцах спины появилась легкая и тоже приятная ломота, как после хорошего сна.

Хотелось потянуться, размяться интенсивными движениями: во всем теле ощущалась легкость.

Наконец, в солнечном сплетении и спинном мозге возник какой-то веселый, пузырящийся, как шампанское, жар.

- Почему начали с России? - спросил Мамонт.

- Ваш напиток имел бы успех на Западе.

- Только из гуманных соображений! - мгновенно ответил Кристофер.

- Запад сыт тем, что имеет.

Россия голодна, измучена режимами, идеологиями.

"Валькирия" - это глоток свободы. Пусть русские испытают ее, они заслуживают ее в мученической жизни.

- Возможно, вы великий гуманист, - предположил Мамонт.

- Но в России понятие "свобода" не значит находиться в некоем состоянии эйфории бездумной жизни.

- Да, возможно, - согласился он.

- Вы правы, я плохо знаю нынешние нравы узкого круга лиц, которые называют себя бизнесменами, предпринимателями.

В их обществе много людей, которые не уважают закон, почитают первобытные отношения силы...

Они - не Россия, эти новые русские.

А ту, настоящую Россию, мистер Прист, я знаю довольно хорошо, поскольку давно занимаюсь проблемами русского этноса.

Это огромный и неуправляемый парод, заселяющий такую же огромную территорию.

Для утверждения нового мирового порядка мало проводимых здесь реформ.

Они ничего, кроме хлопот и разочарования, не дадут.

И это известно сведущим людям.

При том национальном характере, который существует сейчас, вхождение россиян в мировое сообщество всегда будет проблематично.

Непредсказуемость, особый род мышления, внезапная агрессивность, поклонение химерическим идеям...

"Валькирия" освободит русских от собственной судьбы, которая им самим становится в тягость.

Пусть российские мужики пьют этот божественный напиток, а не водку.

Пусть они занимаются любовью с женщинами, а не воюют.

Вам сейчас хочется заняться любовью, мистер Прист?

Мамонт уже несколько минут ощущал предоргазмовую сладкую боль в позвоночнике.

А рядом лучились огромные глаза Дары, и ее высокая грудь начинала захватывать воображение.

Он никогда не испытывал такой страсти к женщине; привычные способы самоуправления в таких ситуациях сейчас не срабатывали, не держали ни нравственные, ни психологические барьеры, и он спасался тем, что, мысленно вызвав образ Валькирии, старался удержать его перед взором...

- Мне не хочется заниматься любовью, - проговорил он сквозь зубы.

Продолжайте, я слушаю...

- Сексуальная революция всколыхнула и омолодила кровь многим нациям Запада, - бесконечно двигаясь, пояснил Кристофер. - Возникли интерес к жизни, энергия, страсть, особая субкультура, основанная на взаимоотношениях мужчины и женщины.

Чопорность в половых отношениях порождала скованность наций, неспособность их к движению.

Нельзя идти вперед с тяжелым и ненужным хламом прошлой эстетики.

Сексуальная революция отсекла постромки, и повозка с тяжелым грузом покатилась сама собой, а освобожденные кони понеслись вперед.

То же самое мы должны сделать в России.

Только иным способом, поскольку сексуальная революция не годится для русских.

Она несет за собой нежелательные для мира побочные явления - агрессивность, преступность, наркоманию. "Валькирия" - чистый продукт и самый приемлемый для этой страны.

- Вы хотите наладить его производство в России? - спросил Мамонт.

- На базе фирмы "Валькирия"?

- Да, мистер Прист.

- Кристофер сел напротив Дары.

- И не только.

Далее следует организация сети дистрибьютеров, супервайзеров, табуляторов, которые станут распространять продукт.

Из рук в руки! Я создам культ "Валькирии", ее почитание, преклонение перед ней.

Каждый третий человек будет ее жрецом...

- О, Кристофер, я хочу быть первой жрицей! - воскликнула Дара.

"Валькирия" приводит меня в восторг!

- Для вас, миссис, все что угодно! - раскланялся гиперсексуальный мальчик.

- Я подарю вам весь комплект продукта. Эта пробная партия изготовлена в Южной Америке...

Он метнулся на кухню.

Дара взяла руку Мамонта.

- Спокойно, милый, - промолвила одними губами.

- Так нужно...

Кристофер вернулся с небольшой упаковкой, напоминающей торт, на крышке которого мужчина целовал женщину.

Их перечеркивала надпись - "Валькирия".

Он преподнес коробку Даре, поцеловав руку.

- Ах, миссис...

Если бы вы были свободны от старого багажа...

- Увы, не свободна, - вздохнула она.

- У меня ревнивый муж.

Бойтесь его, Кристофер.

- Надо полагать, в дискетах технология производства "Валькирии"? - сухо спросил Мамонт.

- И потому я требую их в первую очередь!

- Могу я рассчитывать на определенный процент от прибыли? поинтересовался Мамонт.

- Ваш муж невыносим! - Кристофер вскинул руки.

- Он помешан на выгоде! Но я же сказал: прибыли не будет.

Производство "Валькирии" заведомо убыточное предприятие.

- Хорошо, я могу получить продуктом!

- Он сумасшедший!

- Это все для меня, - ласково ответила ему Дара.

- Майкл безумно влюблен.

Он обещал положить весь мир к моим ногам.

- Вы достойны этого! - с сожалением признал Кристофер.

- Я бы тоже хотел положить его перед вами...

Да, мистер Прист, вы получите свою долю продукта.

- Это следует оформить контрактом, - тут же заявил Мамонт.

- Подготовьте его вместе с металлом к моменту передачи материалов.

- А как скоро я получу материалы?

- Как скоро будет металл.

- Этот презренный металл могут доставить завтра, - согласился Кристофер.

Но мне будет необходима охрана.

- Никакой охраны! - заявил Мамонт.

- И никаких третьих лиц.

- Я стану охранять вас, - своим гипнотическим тоном проговорила Дара.

- Вы доверите мне это, Кристофер?

- Безусловно, миссис...

- Утром я пригоню машину, - продиктовал Мамонт.

- Мы вместе поедем к месту, где вы получите металл.

Погрузите золото, я сяду к вам в машину.

И передам материалы.

- В моем присутствии, мой мальчик, - добавила Дара.

Кристофер тихо простонал и прикрыл глаза:

- Завидую вам, Прист...

- Итак, завтра в восемь утра, - Мамонт встал.

- Я похлопочу, чтобы вам включили телефон.

- До завтра, миссис! - провожая, сказал Кристофер.

- За вас готов отдать все золото, что имею.

- До завтра, - проронила она.

- Благодарю за подарок.

Мамонт едва удержался до машины.

И когда они захлопнули за собой дверцы "Линкольна", он обнял Дару и стал целовать лицо, глаза и губы - жадно и восторженно, как подросток.

- Прекрати, Мамонт! - холодно сказала она, пытаясь высвободиться.

- Раскис от какой-то гадости!

- Я раскис от победы! - чуть не крикнул он.

- Не спеши, милый, - жестко проговорила она, однако расслабилась.

- До победы теперь еще дальше...

Мамонт с сожалением выпустил ее из объятий, включил двигатель и тронулся с места.

Дара смотрела в одну точку.

- Мне известно, что мы пили с тобой, - сказала она.

- В монастырях поклонников культа Фаллоса в Тибете существовал обряд жертвоприношения.

Избирали двух разнополых детей грудного возраста. Мальчика воспитывали в мужском монастыре, девочку - в женском.

До двенадцати лет они никогда не видели друг друга.

Мальчик не имел представления, как выглядит женщина, девочка никогда не видела мужчин.

Но им ежечасно говорили друг о друге, описывали девочке красоту мальчика, а мальчику - девочки.

И все время давали напиток, по составу примерно такой же, что отведали мы.

Только он назывался "эликсиром любви".

Основной возбуждающий компонент его - доледниковое растение трапа патанс.

Это водяной орех, который сохранился доныне...

В день жертвоприношения подростков в последний раз поили эликсиром и вводили в храм Фаллоса.

Они бросались друг к другу, мгновенно сливались и умирали от оргазма.

Таким образом возносилась жертва...

Но сами жрецы никогда не пили эликсира.

Мамонт все внимание старался переключить на дорогу, рисковал, перестраиваясь из ряда в ряд, и обгонял, опасно выезжая на встречную полосу, - пытался таким образом сбить томящую боль в спинном мозге.

И не мог.

Напротив, от движения и риска она усиливалась, становилась мучительной, захватывала мысли и чувства.

- Ничто не ново в этом мире, - продолжала Дара.

- Все уже было, и не раз...

Вещий Гой Зелва однажды сказал, что история Содома и Гоморры - не библейское сказание.

О них есть упоминание в Весте. Только города эти назывались Садам и Гамара.

Постоянство жизни и Движение смерти.

Жители Гамары открыли "эликсир любви" и, ликуя, медленно умирали от плотской страсти.

Между тем жители Садама с ужасом смотрели на самоубийц и пытались защититься от этого эликсира.

Но однажды ночью гамарцы принесли глиняный сосуд и поставили его на площади Садама.

Утром разгневанный управитель при большом стечении парода взял камень и разбил сосуд.

Но брызги полетели в горожан.

Слизывая их с губ, они вкусили "эликсир любви", и на этом оборвалось их постоянство жизни.

Всякое вмешательство в высшее чувство любви - дорога к гибели, ибо любовьэто истинное сокровище варваров.

Она заметила его состояние и замолчала. Мамонта била дрожь, лицо становилось неуправляемым, гримаса сладострастия перекашивала его, изо рта потекла нить слюны...

- Тебе совсем плохо, Мамонт? - спросила Дара.

Он лишь качнул головой, не в силах говорить.

Язык не слушался...

- Сейчас будет поворот направо, - сказала она.

- Потом езжай прямо.

Мамонт послушно повернул и поехал по неширокой, пустынной улице.

Попробовал кусать губы, но даже боль теперь казалась ему сладкой...

- Думай о Валькирии! - приказала Дара. Разум тоже становился неуправляемым, казалось, мозги превратились в жиле, и не хватало воли держать образ Валькирии перед взором или хотя бы думать о ней, мысленно повторяя имя.

Она виделась лишь обнаженной и усиливала страсть...

- Останови здесь, - велела Дара.

- Сейчас пойдешь со мной.

Мамонт затормозил возле какой-то церкви, качаясь, словно пьяный, выбрался из машины.

- Идем!

В храме было тихо и пусто.

Служба давно закончилась, в медных подсвечниках догорали огоньки.

Дара подвела его к иконе Богородицы.

- Приложись, - потребовала она, и наклонила рукой его голову.

Он поддался, поцеловал тонкую руку, утонувшую в меди оклада.

И почти сразу ощутил, как отступило наваждение мучительной страсти.

Ошеломленный этим, он остался стоять перед образом.